Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
От волнения мне трудно дышать, словно комок застрял в горле, я стараюсь сглотнуть его.
– Она сказала… – начинаю я, судорожно хватая ртом воздух; заставляю себя продолжать. – Она сказала, что не может. Предложила мне «перестать сходить с ума». И положила трубку.
Последние слова я словно выплевываю. Напряжение в груди не спадает, но все равно приятно, что я смогла сказать это; примерно такое же ощущение возникает, когда, подняв какую-то тяжесть, ты потом опускаешь ее.
Макс качает головой. Я слегка пожимаю плечами.
– И почему же тогда она здесь? – тихо спрашивает он.
Я качаю головой.
– У нас не осталось выбора. Нам требовался кто-то с квалификацией Эмми, с ее опытом работы в киноиндустрии. Она хорошо умеет монтировать материал, и, кроме того, у нее есть связи, необходимые нам.
Макс сидит молча, вертя соломинку между пальцами.
– Так, значит… – бормочет он.
Я киваю.
– Да. Так.
– Ты могла обратиться ко мне, ты же знаешь, – говорит он и смотрит на меня своими большими блестящими глазами.
У него темные ресницы, короткие, но густые. Когда мы только познакомились, Макс обычно ходил в очках. Полагаю, сейчас он носит контактные линзы. Порой мне не хватает его больших и несуразных очков, точно так же как иногда – почему-то – может не хватать угрей у него на лбу. Но это чувство не имеет к нему никакого отношения. Оно связано непосредственно со мной. С определенным этапом моей жизни. С тем, какой я была тогда и кем являюсь теперь.
– Знаю, – говорю. – Но я не хотела, чтобы ты искал кого-то. Я не могу постоянно бегать к тебе и просить денег, стоит у нас чему-то пойти не так. Мне требовался кто-то по-настоящему квалифицированный, чье мастерство не вызывало бы у меня сомнений. Как бы я ни относилась к Эмми, проект все равно остается во главе угла. Для меня нет ничего важнее, чем этот фильм.
Это бабушкина история. Мой рассказ. Сильверщерн – мое прошлое и одновременно будущее. Я живу с ним с самого детства, и он позволит мне подняться на новый уровень. Хватит уже подрабатывать где-нибудь на ресепшене или подменять отпускников. Больше никаких убогих съемных лачуг и унизительных разговоров с мамой и папой о деньгах, поскольку нечем заплатить за телефон – а ведь в этом году мне исполнится уже двадцать девять лет, и все мои бывшие одноклассники периодически поднимаются по службе и получают прибавку к жалованью, успели жениться или выйти замуж и обзавестись детьми…
«Город» – мой билет в новую жизнь со всем прочим в качестве приложения.
Макс медленно кивает.
– У меня просто не укладывается в голове, как ты можешь доверять ей после такого, – говорит он.
– Мне и не надо доверять, – отвечаю я. – Для меня главное знать, что Эмми справится со своей работой. А так и будет. Она же профи.
Внезапно я чувствую кислый привкус во рту. Макс молча смотрит на меня.
Как я сама хотела бы верить в то, что сейчас говорю…
Сейчас
Ночь медленно опускается на город. Прежде чем я и Макс успели вернуться назад, закат уже начал подкрашивать небосвод огненно-красными мазками. А когда я закончила перебрасывать в ноутбук фотографии с камеры Туне и той, которую брали с собой Эмми и Роберт, солнце уже наполовину опустилось за горизонт.
Я сижу и изучаю снимки на своем компьютере, в то время как Макс занимается едой. Роберт, похоже, решил помочь ему: я слышу, как они переговариваются между собой относительно точки кипения и количества свинца в консервных банках. С их белокурой и рыжей головами, наклоненными над спиртовкой, они напоминают двух мальчишек в песочнице, которые, сильно стесняясь, предлагают друг другу свои игрушки.
Улыбаюсь при виде этого зрелища, затем фокусирую свое внимание на экране. Я не рассчитываю, что мне удастся посмотреть все фотографии сейчас; с большинством из них разберусь на следующем этапе. К сожалению, тогда мне придется довольно тесно взаимодействовать с Эмми. До приезда сюда эта мысль не казалась мне абсолютно невозможной, но уже менее чем через сутки, проведенные в Сильверщерне, я начала размышлять о необходимости привлечь кого-то со стороны для выполнения чисто технической части работы. Ее присутствие действует на меня совершенно неожиданным образом.
Однако Эмми – крайне грамотный редактор. Конечно, порой она слегка переоценивает свои достоинства и возможности в данном отношении, но это не мешает ей быть по-настоящему квалифицированным и знающим специалистом.
Впервые я обратила на нее внимание в Стокгольмском университете искусств во время нашего второго семинара по драматургии. Мне и раньше приходилось видеть эту маленькую, одетую в рокерском стиле девицу с зелеными глазами и растрепанными волосами, но я особо не задумывалась о ней, пока она просто не ввергла меня в шок, когда после моего, как я считала, хорошо продуманного выступления прошлась пункт за пунктом по всему сказанному мной и в пух и прах разбила мои аргументы против общепринятой трехактной структуры.
Позднее, вечером, в студенческом пабе она внезапно появилась из ниоткуда с бокалом пива в руке, со слегка извиняющейся улыбкой на губах представилась как Эмми Абрахамссон и попросила прощения за случившееся на семинаре. Сказала, что ее «порой зашкаливает». Я до сих пор не поняла, жалеть мне или радоваться, что тогда я приняла от нее это пиво. Слишком уж важной, на сегодняшний день, оказалась та наша встреча. Я не знаю, кем стала бы без Эмми Абрахамссон. Она ведь была моей лучшей подругой, тенью, сестрой-близняшкой в течение целых трех лет…
В любом случае во многом благодаря ей я такая, какая есть. Ночь на мосту безвозвратно изменила меня. Я узнала много нового о людях в тот день. Но также и о себе. С той поры минуло семь лет, почти четверть моей жизни. И все это время я воспринимала ту ночь как не зажившую до конца рану, постоянно зудевшую болячку.
Какой же наивной я была, решив, что сейчас смогу забыть об этом хотя бы на время…
Качаю головой и пытаюсь сосредоточиться на фотографиях, открытых на экране. Они хороши, и это действует как бальзам на душу.
Снимки из школы получились сильными. Не все они полностью в фокусе: Туне, похоже, еще до конца не освоила свою камеру. Но те, у которых нет данного изъяна, четкие и впечатляющие. Есть что-то чисто шведское и хорошо знакомое в картинках заброшенных классных комнат с грифельными досками и сломанными партами. Они напоминают искаженное до неузнаваемости детское воспоминание.
Внезапно попавшееся видео становится для меня настоящим сюрпризом. Я не знала о такой возможности у купленных нами фотоаппаратов.
– Как дела? – спрашивает голос откуда-то сверху.
Вздрагиваю и поднимаю глаза. Надо мной возвышается Макс.
– Черт, как ты меня напугал, – говорю я и смеюсь, стараясь взять себя в руки.
– Ты выглядела словно загипнотизированная, – отвечает Макс, криво улыбаясь. – Я просто хотел сказать, что еда скоро будет готова.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
